Иосиф Соломонович Ной: изучение личности преступника

Блог #40 | Наследственные факторы появления криминала в советском обществе

 

 

Генетика и преступность

В январе 2023 года исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося отечественного исследователя преступности и ее причин Иосифа Соломоновича Ноя (1923 — 1997). Он вошел в историю отечественной криминологии как яркий
и убедительный защитнцик представлений о наследственной обусловленности преступного поведения. Хороший повод поговорить о развитии взглядов на связь наследственности и преступности.

Рождение криминологии

 

Криминология — это научная дисциплина, изучающая
преступников и преступления. Ее основоположником
считают итальянского исследователя и мыслителя
Чезаре Беккариа (1738 — 1794). В 1764 году он опубликовал
трактат «Опреступленияхинаказаниях», легшийвоснову
современной юридической науки и криминологии.
Беккариа писал о том, что цель наказания — не месть
преступнику, а предупреждение новых преступлений. И
о том, что предупреждению новых преступлений
способствует не столькожестокость наказания, сколько его
неотвратимость. Беккариа считал, что судья, выносящий
приговор, должен оценивать не личность преступника,
а совершенное им преступление. Преступник
рассматривался как личность, сознательно выбравшая жизнь
в конфликте с законом и поэтому честно заработавшая
положенное наказание. Он сформулировал принцип
«равные наказания за равные преступления» и идею о
том, чтодолжнасуществоватьофициальноутвержденная
книга, где бы говорилось, за какое преступление какое
наказание положено. Такая книга в
дальнейшем получила название «Уголовный кодекс».
Русская императрица Екатерина Великая (1729 —
1796) очень ценила труды Беккариа и приглашала его
на русскую службу. Но Беккариа предпочел остаться в Италии.

В XIX веке представления о преступнике как о свободной
личности, добровольно избравшей преступный
образ жизни, стали вызывать большие сомнения. В
начале 1840-х годов был опубликован роман Эжена Сю
(1804 — 1857) «Парижские тайны», рассказывающий о
преступном мире французской столицы. После этого
романа в сознание широкой общественности вошли
представления о социальных корнях преступности и о
том, что преступник не только злодей, но и в какой-то
степенижертва общества. Эти представления заставили
пересмотреть взглядынапредмет криминологии. Теперь
предметом этой научной дисциплиныстали социальные
условия, порождающие преступления.
В 1870-х годах появились работы судебного медика
Чезаре Ломброзо (1835 — 1909), который высказал
идею, что существуют врожденные преступники,
обреченные на преступную жизнь по биологическим
причинам. Наоснованиистатистическихданныхозаключенных
итальянских тюрем Ломброзо описал
внешность «врожденного преступника».
Он даже попытался классифицировать преступников,
разделяя их на прирожденных, преступников по
страсти и случайных. Уголовных преступников он делил
на четыре группы: душегубы (убийцы), воры, насильники
и жулики (мошенники). Ломброзо отдельно рассматривал
и политических преступников. По его мнению, по-
литическим преступникам свойственно патологическое
стремлениекновому, в товремя какнормальныйчеловек
предпочитает жить по старинке. Писал Ломброзо и
о гениальных людях, которых считал немного помешанными.
Профессиональные юристы в своем большинстве
отнеслись к взглядам Ломброзо резко негативно. Ибо
понимали, что неявно введенное Ломброзо понятие
«потенциальный преступник» открывает дорогу беззаконию
и произволу, при котором людей будут карать не за
реальные преступления, а за форму черепа и иные
особенности внешнего вида. В то же время идеи Ломброзо
пользовались популярностью в обывательской среде,
мечтавшей о твердой руке и уверенной, что существуют
простые решения сложных проблем.
Но важно то, что работы Ломброзо побудили вновь
пересмотреть предмет криминологии. Им стала личность
преступника, хотя последователи Ломброзо
понимали эту личность достаточно примитивно.

Подражание и обучение

 

 

 

В 1890 году французский юрист Габриель Тард (1843 —
1904) выдвинул концепцию приобщения к преступному
поведению путем подражания и обучения. Эта концепция
предвосхитила одну из наиболее глубоких крими-
нологических теорий XX века — теорию
дифференцированной связи,
выдвинутую в 1939 году американским
криминологом Эдвином Сатерлендом (1883 — 1950).

Согласно теории дифференцированной связи,
будущие преступники обучаются преступному
поведению, вращаясь в преступной среде. При этом у них
формируются как морально-этические оценки своего
поведения, так и непосредственные навыки,
необходимые для совершения преступления. Сатерленд
особенно подчеркивал, что обучение преступному
поведению в принципе ничем не отличается от обучения
любому другому поведению.
Сатерленд рассматривал среду профессиональных
уголовников не как хаотическое сборище
отдельных индивидуумов, а как структурированное
сообщество со своими правилами игры и, как это ни
удивительно, жесткими моральными нормами, хотя
и не совсем совпадающими с моральными нормами
законопослушных граждан. Для уважающего себя
уголовника некоторые вещи делать «западло». Вспомним
популярную в советское время песню о том,
как «советская малина врагу сказала “Нет!”».
Японские мафиози якудза, убивая члена конкурирующей
банды, непременно произносят фразу
«Синде мораимас», что приблизительно переводится как
«Позвольте мне почтительнейше вас убить». Якудза,
который нарушает этот обычай, считается невоспитанным
человеком, которого нельзя пускать в приличное общество.
Концепция Сатерленда вновь изменила предмет
криминологии: на первый план вышло изучение
преступной субкультуры, ее привлекательности
и особенностей функционирования.
Логическим развитием идей Э. Сатерленда должны были
стать представления о том, что люди с
разными психологическими особенностями по-разному
взаимодействуют с криминальной субкультурой. Для
одних она привлекательна, другие к ней равнодушны,
а для третьих она отвратительна. Преступному поведению,
как и любому другому поведению, человека
обучают, но в современном обществе человек имеет
возможность выбирать учителей. Кто-то выбирает
учителей, которые учат хорошему, кто-то выбирает
учителей, которые учат плохому. И наследственные
задатки если и сказываются, то не в момент совершения
преступления, а значительно раньше — при
выборе нехорошей компании, в которой приятно вращаться.
Есть, разумеется, и чисто индивидуальные преступники,
например сексуальные маньяки. Но таких, слава Богу, мало.
Советская криминология уделяла большое внимание
социальным корням преступности при капитализме.
И деликатно умолкала, когда ее спрашивали,
существуют ли социальные корни преступности при
социализме. Эту традицию поломал Игорь Иванович
Карпец (1921 — 1993), опубликовавший в 1966 году
в журнале «Советское государство и право» статью,
в которой открытым текстом написал, что в СССР
сохраняются социальные корни преступности. Статья
вызвала большой шум, на автора поступило много
жалоб и даже доносов, но разумные люди из ЦК КПСС
поддержали статью, порекомендовав лишь смягчить
некоторые формулировки, дабы зря не дразнить гусей.
В дальнейшем И.И. Карпец стал генералом милиции и
начальником уголовного розыска СССР. Интересно,
что вскоре после назначения на столь высокий
пост, у него… украли часы. Говорят, что в уголовной
среде этот факт вызвал чувство восхищения высоким
профессионализмом своего коллеги. Вора, обокравшего
начальника союзного угрозыска, так и не нашли.

Потенциальный преступник?

 

В то же самое время И.С. Ной начал пропагандировать
иную точку зрения. Но прежде — несколько слов об
Иосифе Соломоновиче.
И.С. Ной родился и прожил всю жизнь (за исключением
нескольких лет работы в Перми) в городе
Саратове. Здесь он окончил юридический институт,
аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию.
Здесь он стал доцентом, защитил и докторскую диссертацию,
после чего стал профессором и заведующим одной
из ведущих кафедр. И здесь же 5 апреля
1997 года он ушел из жизни.
За свою жизнь И.С. Ной написал и издал 7 монографий
(одну с соавтором) по проблемам преступности.
При этом наибольшую и отчасти скандальную
известность приобрела монография «Методологические
основы советской криминологии», изданная
Саратовским университетом в 1975 году.
Он считал, что далеко не каждый человек может
стать преступником и существуют наследственно
обусловленные особенности психики, толкающие человека
на преступный путь. К числу таких особенностей
психики И.С. Ной относил, в частности, повышенную агрессивность.
Для защиты своей точки зрения И.С. Ной пользовался
не совсем честным приемом. «Почему же в СССР
существует преступность, если ее социальные корни
исчезли?» — спрашивал И.С. Ной. И его оппонентам
приходилось или признать существование в СССР
социальных корней преступности, или согласиться с
Ноем, что причинами преступности являются особенности
индивидуальной психики. Однако в дальнейшем
этот прием перестал работать: наличие в СССР
социальных предпосылок преступности
было фактически признано официально.
Дискуссия о наследственно обусловленных предпосылках
преступного поведения приобрела в нашей
стране широкую популярность после реабилитации
генетики в 1964 году. При этом представления о
генетической обусловленности преступного поведения
широкая общественность воспринимала как прогрессивные,
а представления о социальной обусловленности
считала проявлением консерватизма и сознательных
или подсознательных симпатий к идеям академика
Трофима Денисовича Лысенко (1898 — 1976).
Идея генетической обусловленности преступного
поведения пользовалась популярностью на Западе.
Правда, не столько среди профессиональных
исследователей преступности, сколько среди генетиков и
популяризирующих достижения генетики журналистов.
Ещё в 1920-х годах немецкий психиатр Йоханнес
Ланге (1891 — 1938) показал, что если один из
однояйцовых близнецов преступник, то очень велика
вероятность, что преступником будет и другой.
А у разнояйцовых близнецов
такая вероятность значительно ниже.
Практический вывод из работ Ланге сделал гитлеровский
режим, введя стерилизацию уголовных преступников,
в число которых в первую очередь попали противники режима.
В 1960-х годах английская исследовательница
Патрисия Джекобс (р. в 1934 г.) опубликовала данные
о том, что среди заключенных английских тюрем
достаточно высока доля людей с добавочной У-хромосомой.
И уже в начале 1970-х годов в некоторых западных
странах начался бум по выявлению детей с лишней
У-хромосомой, по отношению к которым начали
применять жесткие педагогические и медицинские меры.
Полагали, что эти меры будут способствовать
снижению преступности. Однако существовала и иная точка
зрения: если человеку каждый день говорить, что он —
свинья, то рано или поздно этот человек захрюкает.
В конце концов здравый смысл взял верх и кампания
была прекращена. Пришлось признать, что далеко не
каждый человек с лишней У-хромосомой становится
преступником и далеко не каждый преступник имеет
лишнюю У-хромосому.
Вообще, мысль о наличии жесткой связи между
генами и преступностью противоречит хорошо известным
фактам. Во времена социальных потрясений
число преступлений и преступников возрастает в несколько
раз. Но число носителей «генов преступности»
так быстро возрасти не может (если, разумеется, мы
не примем гипотезу Т.Д. Лысенко о «наследовании
благоприобретенных признаков»). Приходится признать,
что люди с одними и теми же генами в разных
ситуациях будут вести себя по-разному.
В этом смысле очень поучительно сравнить две
страны, США и Австралию. Обе в прошлом были местами
ссылки, и можно предположить, что в обеих странах
уровень преступности должен быть выше среднего. Но
это справедливо только для США, Австралия по уровню
преступности среди развитых стран не выделяется.
Потомки сосланных в Австралию злодеев превратились
в мирных обывателей. Эта разница, по-видимому,
объясняется различием культур, сформировавшихся
в обеих странах. Не отличаются повышенным уровнем
преступности и Скандинавские страны, где
живут потомки свирепых пиратов-викингов.
Видимо, связь между генами и преступностью
должна быть более неоднозначной.

Физиологические предпосылки

 

Любой ли человек может стать преступником? Ответа
на этот вопрос у науки нет. Но все же очевидно, что
вероятность стать преступником для разных людей
разная. И дело тут не только в социальных условиях,
но и в личных качествах человека. В том
числе и наследственно обусловленных.
Повышенная вспыльчивость, способная превратиться
в агрессивность, в значительной степени
наследственно обусловлена. И она явно повышает
вероятность стать преступником.
Одна из физиологических предпосылок повышенной
агрессивности — пониженный уровень сахара в
крови, который может быть наследственно задан. Эта
особенность свойственна, в частности, индейцам из
племени Кволла, которые пользуются репутацией людей
вздорных и агрессивных. Среди них часто происходят
драки, нередко кончающиеся
кровопролитиями и даже убийствами.
Другим наследственно обусловленным
физиологическим фактором, порождающим повышенную
вспыльчивость и агрессивность, служит низкая
активность фермента монооксидазы.
Агрессивные люди часто становятся преступниками.
Но не только... Среди российских начальников
немало хамов, намного превосходящих своей агрессивностью
профессиональных преступников. Никаких
претензий к ним Уголовный кодекс не имеет;
более высокое начальство — тоже.
Ибо хамство по отношению
к низшим, как правило, сочетается с подобострастием
по отношению к высшим. Среди профессиональных
преступников с повышенной агрессивностью холуйское
поведение не распространено. Для них это «западло».
Есть и другие наследственные предпосылки, толкающие
человека на преступную дорогу. Например,
наследственно обусловленная скука, порождающая
потребность в острых ощущениях.
Она связана с нарушениями
работы рецепторов, связывающих нейромедиаторы
в нервных клетках мозга и изменяющих
режим функционирования этих клеток.
О связи между скукой и преступностью рассказывает
известное стихотворение малоизвестного, но
очень талантливого поэта из города Серпухова
Николая Павловича Дубинкина (1951 — 1993) «Рассказ об
одном убийстве», когда трое молодых людей от скуки
зверски убивают серую кошку.
Русская классическая литература создала много
ярких образов скучающих людей. Но они принципиально
разные, если, например, сравнивать Евгения Онегина
и Печорина. У Печорина есть ярко выраженное
стремление к острым ощущениям, позволяющим развеять
скуку, у Онегина такого стремления нет. Своей
скукой Евгений Онегин буквально упивается. Можно
предположить, что скука Печорина имеет под собой
физиологическую природу, а Онегин скучает потому,
что после знакомства с творчеством Джона Гордона
Байрона (1788 — 1824) в среде молодых и
просвещенных российских дворян скучать стало модно.
С точки зрения нравственности поведение Героя
нашего времени выглядит сомнительным. Но грань,
за которой начинается по-настоящему преступное
поведение, Печорин не переходит. Эту грань переходит
другой персонаж романа, Грушницкий, согласившийся
с предложением секунданта превратить дуэль в убийство.
На это Грушницкого толкает болезненное самолюбие,
не подкрепленное внутренними ресурсами
личности. Это очень распространенная причина,
толкающая человека на преступный путь. Имеет ли она под
собой какую-то наследственную основу? Не знаю...
Чтобы вести уголовный образ жизни, нужна известная
смелость. Обычного человека пугает перспектива
провести несколько лет жизни в местах лишения свободы.
А профессионального преступника такая пер-
спектива не пугает. Для него «зона — это дом родной».
А бывает и так, что злодеями становятся хорошие люди.
Одним из наиболее кровожадных злодеев отечественной
истории по праву считается Николай Иванович Ежов
(1895 — 1940), занимавший в 1936 — 1938
годах пост наркома внутренних дел СССР. Но люди,
лично знавшие Ежова, отзываются о нем хорошо. Он
и добрый, и внимательный, и хорошо поет. Злодеем
Николая Ивановича сделала занимаемая должность и
политическая ситуация в стране. Вместе со свойственной
наркому чрезмерной аккуратностью и добросовестностью.
Взбесившийся голубь может оказаться куда опаснее ястреба.

От злодеев — к героям

 

 

 

А может ли злодей раскаяться и превратиться в
хорошего и даже святого человека. Этот вопрос
поставило раннее христианство и ответило на него
положительно. Устраивающий погромы христиан
главарь банды фашиствующих молодчиков Савл (5 — 67)
превратился в апостола Павла, другой бандит (уже
не политический, а чисто уголовный) Моисей Мурин
(330 — 405) стал монахом, принял мученическую
смерть от рук своих бывших сообщников и после
смерти был причислен к лику святых. В России эти
истории трансформировались в легенду об атамане
Кудеяре, которую рассказал странник Ионушка в
поэме Николая Алексеевича Некрасова (1821 — 1878)
«Кому на Руси жить хорошо?».
В начале 1990-х годах, когда в Таджикистане
начались погромы русского населения, уголовный ав-
торитет Сангак Сафаров (1928 — 1993), проведший в
заключении более 20 лет, дал интервью журналистам.
Оно было кратким и убедительным. «Всякий, кто тронет
хотя бы одного русского, будет иметь дело со мной!» —
сказал бобо Сангак. Желающих иметь дело с таким
человеком не нашлось. В дальнейшем Сангак Сафаров
стал лидером Народного фронта Таджикистана и
фактическим руководителем республики; контролируемые
им вооруженные формирования сумели навести
в стране относительный мир и порядок. Сегодня в
Таджикистане С. Сафарова считают национальным героем.
Подведем некоторые итоги. За исключением достаточно
редких случаев (сексуальные маньяки, клептоманы)
наследственно обусловленные физиологические
особенности сами по себе не делают человека
преступником. Но, несомненно, влияют на вероятность
вступить на преступный путь. Конкретные механизмы
этого влияния нуждаются в серьезном изучении.
Очень похоже, что наследственные особенности,
приводящие человека на преступный путь,
сказываются не в момент совершения преступления, а в
процессе интеграции в преступную субкультуру.
Почему для одних подростков криминальная компания
привлекательна, а для других — нет? Какие
потребности определенной части подростков удовлетворяет
криминальная компания? Можно ли эти потребности
удовлетворить каким-то иным образом, не приводящим
к конфликту с Законом? Если да, то как?
Методами науки исследовать криминальные компаниитрудно.
Нозатоэтос успехомделает художественная
литература. Вспомним такие произведения, как роман
Эдуарда Вениаминовича Лимонова
(1943 — 2020) «Подросток Савенко».
Думаю, что единственным эффективным путем
противостояния криминальной субкультуре является
вовлечение подростков в увлекательную и полезную
деятельность. Нейтрализовать хулигана Квакина и его
дружков могут только Тимур и его команда.

С.В. Багоцкий

 

 

Проект Fixed Matches Betting

© 2015 - This is a consulting website by Ruslan Bekhterev